Новости

26 октября (7 ноября) 1812 года авангард русской армии под командованием генерала М.А. Милорадовича освободил Дорогобуж от вражеских войск. 

ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ДОРОГОБУЖА (из сборника "Дорогобужская старина", вып. II)

"22 октября (3 ноября) произошло крупное сражение под Вязьмой. Этот бой длился почти десять часов. Корпус Даву был полностью разбит, и его место в арьергарде французской армии занял корпус Нея. Понеся большие потери, неприятель был вынужден оставить Вязьму и отступать к Дорогобужу. Бой под Вязьмой ускорил моральное разложение французской армии, подорвал дисциплину, посеял панику в её рядах. 22 октября (3 ноября) Наполеон прибыл в Славково (рядом с Васино). Здесь Наполеон, по свидетельству Армана де Коленкура, решил сосредоточить свои силы и внезапно напасть на преследующие его русские войска. «Он [Наполеон] оставался в Славкове в течение 4 ноября, желая взять реванш, но так как неприятель ничего не предпринимал, от Нея приходило одно обескураживающее донесение за другим, а подходившие корпуса образовывали нагромождение войсковых частей, то император должен был 5-го возобновить свое движение». Главные силы русской армии двигались южнее старой Смоленской дороги, параллельно движению французской армии. Русские войска шли дорогой Вязьма — Ельня (через Семлево, Городок, Волочек, Петрыкино, Ушаково). Отход французских войск по старой Смоленской дороге прикрывал 3-й корпус маршала Нея, его преследовал авангард русской армии под командованием М.А.Милорадовича.

24 октября (5 ноября) Наполеон со своей гвардией прибыл в Дорогобуж и заночевал здесь. Войска разместились на развалинах города. Постепенно подходили все новые и новые части. Надо сказать, что Дорогобуж сыграл особую роль в отступлении французской армии, хорошо запомнился французским солдатам и офицерам. При отступлении наполеоновских войск из Москвы именно под Дорогобужем погода, которая до этого была ясной и теплой, испортилась. Резко похолодало, пошел снег и началась вьюга. Вот воспоминания участника тех событий, француза Лабома: «6 ноября. Мы шли к Смоленску с энергией, удваивавшей наши силы. Мы дошли почти до Дорогобужа… и одна мысль, что мы придем туда через три дня, наполняла наши сердца неизъяснимой радостью. Как вдруг великолепная до сих пор погода изменилась, поднялся холодный густой туман; солнце, спрятавшись за тучами, скрылось из наших глаз, пошел хлопьями снег, и в несколько минут кругом все потемнело, и небо слилось с землею. Ветер яростно дул, и деревья в лесу жалобно скрипели. Темные ели, покрытые ледяными сосульками, гнулись до самой земли. Все кругом было бело и имело какой-то сверхъестественный вид… С этого времени армия совершенно утратила свои силы и не имела больше вида регулярного войска... Таково было положение нашей армии, когда мы прибыли в Дорогобуж. Этот, хотя и маленький городок, смог бы при всех наших бедствиях спасти жизнь многим несчастным, если бы только Наполеон в своем ослеплении не позабыл, что его солдаты первые пострадают от того разрушения, которое он сам приказал учинить. Дорогобуж был сожжен, его магазины [армейские склады] разграблены, и водка, которой там было очень много, текла по улицам в то время, как армия умирала от недостатка спиртных напитков. Небольшое количество сохранившихся домов было исключительно занято генералами и офицерами. Оставшиеся ещё вооруженными солдаты, которые должны были все время сражаться с неприятелем, были представлены произволу мороза, тех же, которые отдалились от своих корпусов, гоняли отовсюду, и они не могли найти даже себе места около бивуаков». Голодная и измученная французская армия оказалась окончательно деморализованной и помышляла только об отступлении.

25 октября (6 ноября) в 8 часов утра Наполеон со своим штабом выступил из Дорогобужа и в полдень достиг Михайловки. Здесь Наполеон узнал неприятную новость о том, что в Париже была осуществлена попытка государственного переворота. Её осуществил бежавший из тюремной больницы убежденный республиканец генерал Мале. Республиканский заговор окончился провалом, но показал Наполеону, что его власть даже во Франции непрочна, поэтому надо торопиться назад, в Париж. В тот же день, по свидетельству Шамбре, в Дорогобуже были расстреляны все русские пленные, взятые при Малоярославце.

Тем временем русские войска преследовали отступающую французскую армию. Корпус Платова от Семлева направился правее старой Смоленской дороги. Авангард русской армии под командованием М.А.Милорадовича преследовал неприятеля по старой Смоленской дороге. 25 октября (6 ноября) Милорадович создал в своем авангарде передовой отряд под командованием генерал-майора А.А.Юрковского, в который вошли 1-й и 4-й егерские полки, Елисаветградский гусарский и Московский драгунский полки. Отряд Юрковского заночевал с 25 на 26 октября около пустующего Болдинского монастыря. Майор 1‑го егерского полка М.М.Петров в своих воспоминаниях пишет: «До 25 октября погода стояла ясная, даже жаркая в дни, а в этот день, пополудни в четвертом часу, впервые во всю осень ту зачал порошить снежок; ввечеру при северо-западном ветре нахлынули густые тучи, при морозе 4 градуса выказавшие полную зиму с метелью».

Рано утром 26 октября (7 ноября) отряд Юрковского вышел к Дорогобужу и атаковал корпус маршала Нея при его переправе через Осьму. В своем дневнике офицер штаба Наполеона Кастеллан так описывает эти события: «...войска очень страдали от холода. Солдаты — молодцами, едят только конину. Ропота не слыхать, но генералы и солдаты имеют чрезвычайное желание отступать, так что в половине 8 утра маршал, имевший намерение сохранить за собой позицию на реке Осьме, оставил её и направился в Дорогобуж, предпочитая делать вид, будто он ведет свои войска, а не наоборот».

Штаб-квартира Наполеона выехала из Михайловки и, перебравшись через Соловьеву переправу, остановилась в миле по ту сторону Днепра. Весь день 26 октября шел снег. По свидетельству Кастеллана, генерал Фуше, командир артиллерии 3-го корпуса, был в отчаянии. Из-за сильной гололедицы его лошади падали и не поднимались, так что он вынужден был побросать большое количество своих пушек по дороге от Дорогобужа до Михайловки. В тот же день утром корпус итальянского вице-короля Евгения Богарне направился из Дорогобужа к Духовщине. Из воспоминаний участника этих событий Лабома можно представить, как это происходило: «....мы выступили из Дорогобужа. Как раз против города мы на плотах переправились через Днепр. Дороги обледенели, и запряженным лошадям приходилось очень трудно; измученные животные не могли больше везти повозок, и часто несколько пар лошадей были не в силах везти только одну пушку на самую ничтожную возвышенность. Мы хотели в этот день дойти до Заселья, но дорога была так плоха, что даже к утру следующего дня наши экипажи не достигли назначенного места. Масса лошадей и муниционных повозок были покинуты. В эту ночь солдаты без зазрения совести грабили фургоны и кареты. Вся земля кругом была покрыта чемоданами, платьем и бумагой. Масса вещей, вывезенных из Москвы и до сих пор припрятанных, появилась на свет божий. Ночью, около замка в Заселье, повторились сцены, виденные нами накануне. За исключением только солдат, увлекшихся грабежом карет, кругом виднелись люди, умиравшие от голода и холода, и несчастные лошади, которые, мучимые жаждой, били по земле копытами, стараясь пробить ледяную кору, чтобы под ней найти хоть немного воды».

Оставив в половине 8 утра 26 октября (7 ноября) позицию на Осьме, 3-й корпус Нея отошел к Дорогобужу. Здесь Ней решил задержать наступающие русские войска и тем самым дать возможность главным силам французской армии переправиться через Днепр у Соловьевой переправы. Для обороны Дорогобужа была назначена дивизия Разу. Она заняла следующие позиции в городе: два орудия с прикрытием от 4-го линейного полка были поставлены у входа в город, левее их, у моста на Днепре, одна рота 18-го линейного полка, а правее, на городском валу, впереди собора, до ста человек 4-го полка; сам Разу с остальными войсками своей дивизии стал на той же высоте в укреплении, обнесенном палисадами. Дивизия Лендрю была поставлена позади города, в резерве. Подойдя к Дорогобужу в 11 часов дня, Милорадович приказал 1‑му и 4-му егерским полкам атаковать засевшего там неприятеля, но французы защищались очень упорно. По свидетельству Кастеллана, 4-й линейный полк произвел храбрую атаку и отбросил наступающие русские войска. Маршал Ней, человек большего личного мужества и отваги, сам участвовал в сражении и получил две пули, застрявшие в его сюртуке. Для того, чтобы сломить упорное сопротивление французов, в обход их позиции с левого фланга была выдвинута 4-я пехотная дивизия принца Вюртембергского. После жаркого боя егеря 1-го (командир — полковник М.И.Карпенко) и 4-го (командир — майор Русанов) егерских полков взяли штурмом городской вал и захватили половину города. На валу по приказу Юрковского были установлены два орудия. Артиллерийский огонь из этих орудий, дружный натиск егерей, а также угроза окружения вынудили неприятеля оставить город и отступить. Оставляя Дорогобуж, французы поджигали уцелевшие дома, но распространившийся пожар был потушен падавшим густым снегом и усилиями наших солдат. Русские войска взяли в качестве трофеев 6 орудий, из которых два захвачены егерями, два казаками, остальные два были брошены неприятелем при отступлении. Всё сражение за Дорогобуж продолжалось 4 часа. Особенно отличился в бою за наш город 4-й егерский полк под командованием майора Русанова (Русинова).

Освободив Дорогобуж, генерал Милорадович из-за сильной вьюги не мог преследовать врага и поэтому был вынужден расположиться на ночлег в городе. Он назначил коменданта в Дорогобуж и разослал по уезду объявления, созывая уцелевших жителей в город. Майор 1-го егерского полка М.М.Петров, произведенный за освобождение Дорогобужа в подполковники, оставил яркое описание того, что произошло после освобождения города: «Едва замолкли выстрелы орудий боевых, чуть минуло полчаса по уходе из города неприятеля, как стеклись в него отовсюду, из лесов и дебрей, граждане Дорогобужа, не верившие от изумления глазам своим и насилу могшие от смертельного изнурения чувствовать радость свою о том, что город их перешёл во власть воинов соотечественных. Прежде всех приспел к нам старец — священник в изорванной рясе, со впутавшеюся соломою в волосах головы его, свалявшихся почти в колтуны. Он бросился в благочестивом восторге, со слезами умиления к ногам генерала Юрковского, бывшего на отдаленном крае города с егерями полков его, и, стоя на коленях, призывал: «Господне благословение на воинов, подвизавшихся во спасение Отечества от обдержания вражия». Многие умоляли нас, говоря: «Батюшки вы наши, родные отцы наши, спасители наши! Скажите нам: наяву ли мы дожили до этой радости, что вы у нас, вразумите же вы нас ради Господа, что нам делать, можем ли мы притащить сюда, в домы свои, стариков и ребятишек своих, живущих в лесах и оврагах околицы, и не придут ли опять французы?» Получа же от нас радостные вести, они, отбежав несколько десятков сажень, возвращались опять к нам: «Ну как мы притащим сюда стариков и ребятишек своих, а супостаты-то снова привалят к нам?» В несбыточности страха их мы с трудом успели их уверить, и они тогда, положа по нескольку земных поклонов, глядя на опустошенный собор свой, на высоком бугре стоящий, священный для них и в его срамном преобращении врагами, скрылись от нас в разные стороны. В поздние часы ненастного вечера того, при ревении бури, воздымавшей и ярошившей белые космы свирепой подруги Норда, прибрели эти страдальцы в город, в дома и на пепелища домов, в ужасном искажении всей их сущности людской. По представлению Милорадовича штаб- и обер-офицеры авангарда генерал-майора Юрковского за освобождение Дорогобужа награждены за отличия чинами и орденами…»

К рассвету 27 октября вьюга стихла, небо прояснилось, мороз увеличился до 10 градусов. Войска Милорадовича от Дорогобужа были повернуты на юг, на соединение с основными силами русской армии. Преследование войск корпуса Нея по Смоленской дороге было поручено отряду под командованием А.А.Юрковского и казакам А.А.Карпова. На заре отряд Юрковского вышел из Дорогобужа и стал преследовать неприятеля. Французы были настигнуты у реки Ужа перед селом Усвятье, которое было превращено в пепелище. Солдаты противника грелись у костров, когда подошел наш авангард. Неприятель устроил две баррикады из сдвинутых фур, прикрывавших полуразрушенный мост через Ужу. Артиллерийским огнем из 13 орудий мост был отбит. Переправившись через Ужу, отряд Юрковского настигал отдельные группы отставших от своих частей и обессиленных солдат и офицеров противника. У них отбирали оружие, ломали его и бросали на обочину в снег, а самих пленных так и оставляли на дороге.М.М.Петров вспоминает: «Обезоруженные нами, ненастьем и смертельным гладом, французы оставались на Смоленской почтовой дороге сидевшими в изнеможении смертельном на угаслых или угасавших бивачных огнищах или сугробах. Суд Божий достигнул этих мечтателей буйных!»

 Петров пишет также о том, что страдания замерзающих и умирающих от голода французов вызывали сострадание наших солдат и офицеров, но «...никто не находил никакого средства ко спасению погибавших, ибо селения и по сторонам почтовой дороги на большое расстояние истреблены были войною и мародерами неприятельскими дотла, а «клеба», просимого ими у нас, мы сами почти не имели по причине поспешного преследования, отдалившего нас от шедших за нами провиантских запасов в обозах корпусов. Однако нельзя не вспомнить с благоговением святого, незлобивого умиления наших воинов, отдававших последний свой хлеб умиравшим от голода врагам своим, просившим помощи.» Всего от Усвятья до Михайловки было захвачено до двух тысяч отставших французов, которые беспрекословно сдались на волю победителя. Нашими трофеями стали 19 орудий. Для наведения порядка в Дорогобуже и уезде согласно распоряжению Кутузова из Ельни было отправлено Смоленское ополчение."

В 1912 году в честь 100-летия освобождения Дорогобужа от французских войск был установлен памятник - 12-тиметровая колонна, а городище получило название "Вал Победы в Отечественной войне 1812 года".