Новости

Сегодня в разделе, посвящённом Году педагога и наставника, мы обратимся к Фёдоровской школе. Официальные сведения о ней скудны. В книге «Дорогобужская старина» Ю. Шорина и В. Прохорова (выпуск 2, 2001г.) в разделе «Школьная сеть Дорогобужского уезда» в общем списке земских школ на 194 стр. имеется упоминание о том, что земские школы в Андреевском и Федоровке основаны после 1911 года.

Понятно, что найти выпускников той поры не представляется возможным. Но федоровские школьники второй половины 20 века наверняка живут среди нас. Возможно, они, как и авторы сегодняшней публикации, захотят поделиться своими воспоминаниями. И тогда, выстроив их в хронологическую цепочку, мы сможем составить представление о давно исчезнувшей маленькой школе, много лет отправлявшей в большую жизнь деревенскую детвору.

Для начала мы предлагаем заглянуть в Фёдоровку первых послевоенных лет. О школе той поры рассказывает её бывшая ученица ГАЛИНА ИВАНОВНА ПЕТРОВА (ГУБИНА).

Дорогобужане знают Галину Ивановну как работника детской библиотеки и человека активной жизненной позиции, частого посетителя нашего музея, участника ряда мероприятий.

А затем вместе со СВЕТЛАНОЙ ВИКТОРОВНОЙ СМОЛИНОЙ (САВЧЕНКОВОЙ) перенесёмся в 60-70-е годы ХХ столетия – в пору, когда она жила и училась в Фёдоровке. Светлана Викторовна рассказала и о своей маме – Савченковой Ольге Фёдоровне, последней фёдоровской учительнице.

Г.И. Петрова:

«ИСТОК ВСЕГО ХОРОШЕГО»

Думается, в любой деревне, даже в самой большой, если имелась школа, её знали все, даже самые маленькие. Школа всегда была очень важным объектом. Так и у нас в Фёдоровке. И хотя находилась наша школа не в центре деревни, а как бы за огородами, все мы это место знали и не раз туда бегали.

Здание было деревянное, довольно крепкое, не слишком большое, если сравнивать с другими школами, но всем ученикам места хватало.

Находилась школа возле небольшого озерка. Рядом с ней – пришкольный участок: кусты смородины, огородик в несколько грядок. Ухаживали за ними ученики, летом приходили полоть, поливать.

Впервые я побывала в школе ещё до учёбы. Нас пустили на представление. Старшие дети ставили спектакль. Какой именно – не помню. Но впечатление осталось: всё было очень интересно. И хотелось скорее здесь учиться.

И вот в 1953 году я пошла в свою Фёдоровскую начальную школу. Тот день запомнился, хотя наше первое сентября совсем не было таким ярким, похожим на сегодняшние торжественные линейки в День знаний. Мы ещё и о форме школьной не знали. Одеты были скромно, кто и вовсе бедно. Главное – лишь бы чистенько.

Мне, правда, повезло: тётя умела шить, поэтому мне приготовили к школе вполне приличное платьице. И ещё та же тётя Маня подсказала, что в городе 1 сентября первачки идут в школу с цветами. По её совету, для меня срезали в палисаднике золотой шар и бордовые георгины. Это был единственный букет в школе в тот день.

Всего же нас, первоклассников, оказалось только двое. Да и вообще в тот год в Фёдоровке не набралось и двадцати учеников начальных классов, хотя ходили в эту школу дети не только фёдоровские, а из Языкова, Пушкина, Горни, Новой деревни.

А ещё зимой моя одноклассница Рая Жигарева сильно заболела и после Нового года в школу не вышла. Так что осталась я единственным первачком.

Всех нас учила одна учительница, Анна Матвеевна. Она была очень строгой. Но это не значит, что она не любила своих учеников. Напротив, в её отношении к нам чувствовалось что-то материнское, и её строгость воспринималась как должное.

Например, мне всегда казалось, что у старших детей, которые сидели тут же, в одном классе, всё интереснее, чем у меня. Особенно я любила рассматривать карту с четвероклассниками, слушать, что им рассказывает учительница. Но она быстро замечала, что я отвлекаюсь, и всегда приструнивала: «Смотри в свою книгу!»

И приходилось смотреть в букварь. Вообще, учиться мне нравилось, учёба давалась довольно легко. У меня были старшие сёстры, и я от них уже чему-то научилась. Ещё мы дома много читали. Так что в школу ходила с удовольствием.

Там мне нравилось всё. Например, как топилась школьная печка. Она была с плитой, с лежанкой. А в сильные морозы растапливали ещё и чугуночку. Она быстро нагревалось, и мы все вместе с учительницей усаживались вокруг этого тепла и читали по очереди вслух какую-нибудь интересную книгу, чаще всего сказки. Это было так уютно, по-домашнему…

Представьте: на улице мороз или метель, а мы сидим тесным кружком вокруг горячей чугунки, читаем сказку и сами как будто переселяемся в то сказочное царство. Вот такое воспоминание греет меня до сих пор. И во всех этих воспоминаниях, конечно, присутствует наша учительница.

Учительница Анна Матвеевна Алексеева была в деревне очень уважаемым человеком. Когда она появилась в Фёдоровке, я не знаю. Думаю, задолго до войны. Её привёз в наши края муж Иван Афанасьевич Алексеев. Он местный, из Плешивцева.

Анна Матвеевна работала сначала в Кезеровке (там была школа в панской усадьбе), потом в Фёдоровке. И поселилась семья тоже здесь. У Анны Матвеевны училось несколько поколений окрестной детворы. И для нас, послевоенных первоклассников, она тоже стала первой учительницей.

Уже гораздо позже, в зрелом возрасте, я узнала, что наша учительница с Орловщины. Родилась примерно в конце 19 века. Окончила церковно-приходскую школу и получила право преподавать в начальных классах. Это она и делала всю свою жизнь. Во всяком случае, по приезде на Смоленщину.

Её у нас уважали и даже немного побаивались. Может быть, потому, что она была членом партии и всё поведение её было строгим не только с учениками. А вообще к Анне Матвеевне обращались с разными вопросами. Она могла многое объяснить, помочь, например, письмо составить, подсказать, к кому в городе обратиться с проблемой и т.д.

Как коммунист она регулярно проводила политинформации в колхозной канцелярии. Читала газеты людям, потому что получали прессу не многие.

Анна Матвеевна внешне очень отличалась от деревенских женщин. Одевалась «по-городскому». В школу приходила в костюме. Носила платья, каких не было у наших мам, туфли, ботиночки женские, не резиновые сапоги. И брошка у неё была. И причёска городская – стрижка. Нам нравилось, как выглядит учительница. Хотелось ей подражать.

Семья у Алексеевых была большая: родители и пятеро детей. Один из сыновей, Ваня, погиб в партизанах. Остальные получили образование, работали, но со временем уехали из деревни.

Старшая дочь Анастасия окончила педагогическое училище и впоследствии работала вместе с матерью в Фёдоровке, а потом уже без неё. Учила Анастасия Ивановна и в Болотовской школе.

Дорогобужский педтехникум окончил сын Александр. Работал в Селенке, Проконине, Озерище, Макееве. Позже уехал в Подмосковье. О судьбе остальных подробности мне неизвестны.

Понятно, что в первую очередь нас учили грамоте: читать, писать, считать. Это как во все времена. Первыми нашими учебниками были букварь, арифметика, потом – «Родная речь». Были у нас обычные тетрадки и прописи. А пособия, например, счётные палочки, делали сами из прутиков от веника. Писали простой ручкой с металлическим пёрышком, которое раздваивалось на конце – для нажима. На парте была чернильница. Её я забирала домой (готовить домашние задания), а утром приносила в класс в специальном мешочке.

Парты были выкрашены в чёрный цвет. Они стояли по рядам, каждый ряд занимал отдельный класс. Электричества в Фёдоровке в ту пору не было. Класс освещался керосиновой лампой, которая стояла в углу на полочке. А дома зимой уроки учили на печке при коптилке.

Современные дети восприняли бы как диковинку или даже как трагедию: как это без света, без интернета? А мы, не зная ничего иного, жили, как говорится, не тужили. Школьная жизнь наша была интересной. Постигали всю науку: и школьную, и житейскую. У Анны Матвеевны мы учились, как у матери, и иголку держать, и пуговицы пришивать, и основам простого рукоделия.

Мир украшали вокруг себя, но безо всяких высоких слов. Просто сажали возле школы цветы, аллеи деревьев, тех же рябин. Ухаживали за школьным огородиком. Получали трудовые навыки с первых дней в школе. Поэтому и выросло наше поколение трудолюбивым. Мы и сейчас без дела сидеть не можем.

Были в нашей школе праздники. Всегда отмечали 7 ноября – День октябрьской революции. Непременно наряжали ёлку на Новый год и готовили представление. К октябрьским – концерт. Песни разучивали, стихи. Ставили спектакли, обычно сказки. Сами придумывали декорации, приносили из дома «реквизит», занавески. На представление приходили взрослые. Нашим деревенским очень нравились концерты, постановки.

Мы и танцевать учились. Танцы разучивала с нами вожатая Зина Кушнерёва. Жила она в Языкове, а училась в Озерище. Была старше нас. Мы любили её. Помню, она с нами разучивала танец под песню «Посею лебеду на берегу». Нам нравилось!

Петь мы любили. Анна Матвеевна добилась, чтобы мы все выучили Гимн Советского Союза. Пели с ней и школьные песни: «Тропинка», «У дороги чибис». Патриотические, военные песни знали.

Вообще, патриотическое воспитание было, может, даже главным. Мы все должны были знать (и знали), в какой стране мы живём, какая война прошла по нашей земле. Это мы и от родителей слышали постоянно. Анна Матвеевна приучила нас следить за событиями в мире и стране. Мы с ней читали «Пионерскую правду», районную газету, областную. Старшие дети сами проводили по понедельникам политинформацию.

И, конечно, начальная школа прививала любовь к книге. Мы много читали. У Анны Матвеевны было дома много книг. Я любила их рассматривать, когда заходила к её внучке (мы дружили). И Анна Матвеевна разрешала взять что-нибудь почитать. Как сейчас помню книжку Самуила Маршака «Сказки, песенки, загадки». Она мне так нравилась.

Учительница приносила книги в школу. Каждая новая книжка была в радость. И в том, что я на всю жизнь полюбила литературу, что ценю и уважаю книгу, что выбрала связанную с книгами профессию, есть заслуга моей первой учительницы.

Училась я у Анны Матвеевны всего два года, потому что Фёдоровскую школу закрыли. Не набрали нужное количество учеников. Через какое-то время она возобновила работу, но в третий класс меня отдали в Дорогобуж, где жила тётя. Но новый этап моей школьной жизни – это другая история. Однако я никогда не забываю, что исток всего доброго, хорошего, правильного – это семья и маленькая Фёдоровская школа.

С.В. Смолина: «МОЙ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ЧЕЛОВЕК»

Моей начальной школы уже нет. Теперь я даже с трудом определяю место, где она была. Скорее, я его не узнаю, а угадываю по каким-то ориентирам. Да и саму деревню узнать трудно. Она так сильно изменилась со времени моего детства.

Мы поселились в Фёдоровке в 1965 году. Маму назначили заведующей в местную начальную школу. Она же на тот момент была единственной учительницей.

Школа представляла собой простой двухквартирный дом. С одной стороны поселили нашу семью, с другой находился класс. Ни спортивного зала, ни кабинетов, ни столовой. Только коридорчик и классная комната. Одна на все четыре класса. Но деревенские дети, не знавшие ничего другого, не считали себя обделёнными и свою простую скромную школу любили.

Фёдоровская школа предназначалась для детей из Новой деревни, Пушкина, других маленьких окрестных деревенек. Сама Фёдоровка к тому времени тоже была небольшой, но красивой, уютной, тихой: в стороне от большой дороги, в окружении лесов. И люди были спокойные, дружные, доброжелательные.

Учеников в мои школьные годы у нас было немного. Человек двенадцать. Учительница по очереди давала задания то одному классу, то другому. Потом объясняла третьему, спрашивала остальных. Одновременно она вела, к примеру, математику, письмо, природоведение. Бывали и общие уроки: труд, физкультура, пение.

Весь этот школьный уклад мы воспринимали как должное. Учились прилежно. И когда пошли в пятый класс Болотовской восьмилетки, не чувствовали себя недоучками, Наша маленькая школа дала нам прочные знания. И тем, кто хотел учиться дальше, тот федоровский «фундамент» сослужил добрую службу.

Это, конечно, заслуга нашей учительницы, моей мамы, Савченковой Ольги Фёдоровны.

К моменту приезда в Фёдоровку она была уже учителем со стажем. Она родилась в 1920 году. Училась в Ленинграде, где и застала её Великая Отечественная война. Там, в первые дни блокады, у мамы родилась дочка – моя самая старшая сестра. Вместе они пережили страшное блокадное время. Выжили обе. А после войны у мамы появились ещё две девочки. Младшая из них я.

Конечно, страшные испытания блокады подорвали здоровье мамы. В начале семидесятых она заболела и ушла из жизни.

Вскоре после этого школа в Фёдоровке закрылась. Нового учителя не прислали. Здание разобрали и увезли. Оставшиеся в окрестных деревнях дети (их было совсем мало) стали ходить в Болотово.

Я к тому времени уже окончила Верхнеднепровскую первую среднюю школу. В Федоровку не вернулась. Но память о деревне, в которой прошло моё детство, конечно, храню. И память о школе. Ведь там меня учила моя мама. Теперь, спустя годы, я понимаю, как это ценно. Во-первых, уроки продлевали моё с ней общение. А во-вторых, я точно знаю: всё, чему я научилась, всё, что во мне есть хорошего, это от самого дорогого человека – от мамы, первой моей учительницы.

На снимке:  Ольга Фёдоровна Савченкова со своими воспитанниками.

Воспоминания записала Татьяна Белковская, заведующий научно-экспозиционным отделом