Новости

Все мы, школьники прошлого века, учили эти известные строки Ивана Тургенева и, кто бойко, а кто с запинками, читали их у доски на оценку. Но даже те, кто нёс домой «пятёрку» в дневнике, вряд ли понимали всю глубину и смысл слов классика. Ведь большинством из нас русский язык воспринимался всего лишь как школьный предмет с огромным количеством правил и не всегда понятных исключений. Позже мы усваивали мысль о том, что в СССР русский язык – язык межнационального общения. А после выпуска нередко забывались и правила, и исключения, и замечательное тургеневское стихотворение в прозе.

Но к кому-то понимание величия, богатства и неповторимой прелести русского языка всё же со временем приходит. И эти счастливцы уже иначе относятся к слову, к каждому языковому явлению и не перестают удивляться открытиям, которые ждут нас в глубинах русского языка.

Мне повезло. Я росла в замечательной языковой среде – в деревне, где во второй половине 20 столетия ещё царствовал смоленский диалект. По сути, он был нашим родным языком. И большинство детей только в школе «переходили» на нормы литературного языка, с удивлением осознавая, что прежде говорили «как-то не так».

А вот для меня именно это «как-то не так» и представляет особую прелесть нашего говора. Часто вспоминаю, как говорили наши неграмотные или малограмотные бабушки, и удивляюсь, какой выразительной, образной была их речь. Казалось, у них на каждую жизненную ситуацию, на любую тему находится присловье, примета, поговорка. Теперь, когда нет ни моих родных бабушек, ни их деревенских сверстниц, мне едва ли не на каждом шагу вспоминается их «лексикон». И я сама нередко повторяю то, что с детства впечаталось в память.

Например, склоняясь над очередной грядкой, ещё не положив в землю семена, говорю: «Уроди Бог на всякого долю: своего и чужого; сытого и голодного; бедного и богатого». Так делала моя баба Таня, и мне это кажется правильным и уместным.

Бога старушки вспоминали часто. Если вдруг неожиданно выпадала какая-либо прибыль, неизменно следовала фраза: «Бог дась – и у вакошко подась». Именно так, «по-деревенски», она звучала особенно выразительно.

Вот ещё: «Дал Бог вход, даст и выход», «Дал Бог роток, даст и хлеба кусок». Последнюю присказку вспоминали, когда речь шла о бедности, о плохом урожае, когда опасались голода. Ситуаций много. Но ни в одной из них надежда не покидала: верили – Бог не оставит, что-нибудь да придумается, как-нибудь справятся. И справлялись. Жизнь старушек, полная испытаний, тому доказательство. Даже одинокие не падали духом. О них говорили «одна голова не бедна, а хоть и бедна, так одна». Но в беде не оставляли никого. Соседи (во всяком случае, в нашей деревне) всегда помогали друг другу. 

Вообще, жили достаточно открыто. Нередко (особенно зимой) собирались вместе у кого-то дома на посиделки. Называлось это «поседелки». Обсуждалось на поседелках всё, как говорится, и донное и корённое. Иногда уличали друг друга в каком-либо лукавстве. И при безуспешной попытке  кто-то обязательно скажет: «Да тибе у ступе толкачом не поймаешь». Или: «Табе ж как чёрт на шкуре пишить».

Вот ещё подходящие  «по теме» присказки:

 «Выворачивается, как шкурат на огню».

 «С тобой говорить –  язык наварить».

Бывало, что на поседелках чаёвничали или подъедали (перекусывали). Эти трапезы неизменно заканчивались фразой: «Никто не видал, как Бог напитал, а кто видел, не обидел».

Понятно, что в деревне не обходилось без обсуждения односельчан. Кого-то хвалили, кого-то гудили (осуждали), Например, узнав, что к хорошей девушке посватался недостойный жених, говорили: «Ладно, плохие женихи хорошим дорогу торють».

На случай, если девушка боялась идти замуж далеко от родителей, была такая присказка: «Не вздыхай глубоко, не отдадим далёко: хоть за плута, да тута, хоть за курицу, да на свою улицу».

О приезжих женихах, о привезённых невестах говорили так: «Хоть повеса, да з-за леса», «Хоть кривая березина, да сдалёка привезена».

А засидевшимся в девках и поздно (да ещё не совсем удачно) вышедшим замуж доставалась вот такая фразочка: «Хоть за козла, да заползла».

Да, деревенские старушки не были божьими одуванчиками. И порой речь их изобиловала присказками отнюдь не салонными. Остроумные, меткие, они, увы, не могут быть приведены здесь.

Но запас печатных ещё не иссяк!

От моей бабы Насти мне досталась такая присказка: «Не хотела собачья лодыга на блюде лежать, пускай под лавкой валяется». Она употреблялась в случаях, когда человек отказывался от чего-то хорошего, заведомо обрекая себя на нечто менее достойное.

Проявляя гордость и независимость, говорили: «Не кланяюсь богачу - свою рожь молочу».

А так «обрубали» преждевременные выводы и радости: «Пока корова не телилась, нечего горлач покупать».

«Хоть сзади, да в том стаде». Это, как правило, произносилось пренебрежительно.

«На колу кашу варит», «На ходу подмётки рвём» - здесь слышалось одобрение, даже восхищение.

«У двух, у трех все громче брёх» - это о солидарности. Если надо вместе выступить за какое-то дело, то могли вспомнить такую присказку.

А в каком-либо споре, ином противостоянии, в словесной перепалке, где одни «подкалывали» других, очень уместно было сказать: «Не подшкеляй! У вас свои шкели карманы отъели, а как наши ввалются, так и вовсе отвалются».

И можно было услышать в ответ: «А кому тошно - мы нарочно».

…Всех ситуаций с присказками наших деревенских старушек не описать. Но, чтобы закончить на позитивной ноте, приведу ещё два примера – домашних, из семейного лексикона.

Когда мы с братом приходили с улицы замёрзшие, нам говорили: «Лезьте, лезьте на печку. За трубой климат другой»

А по поводу валенок, вязёнок или тёплых носков говорилось: «Надевай, тёпло будет. Это ж овечье. А овечка – она ж кругом человечка».

Произносились эти слова с особой интонацией, от которой уже становилось хорошо на душе. И мы не сомневались в том, что мир устроен правильно, ведь в нём есть тепло, уют, любовь и забота близких и такие простые добрые слова.

Татьяна Белковская, краевед, заведующий научно-экспозиционным отделом Дорогобужского музея