Новости

Давнее прошлое представляется мне чем-то вроде кусочков мозаики, которые россыпью хранятся в глубинах памяти и порой выходят на поверхность, складываясь в очередной фрагмент, дополняющий общую картину воспоминаний. Одно из них относится к моему 4-5-летнему возрасту и связано с хлебом.

Магазина у нас в Слойкове тогда ещё не было. Имелся ларёк, который стоял возле дома Слепченковых. Они и торговали там нехитрым товаром – тётя Нина и дядя Ваня. Из всего ассортимента мне запомнились конфеты «подушечки» – розовые карамельки с вареньем внутри; пряники – тоже розовые (их называли «жамки»); газировка и хлеб.

О хлебе разговор особый. Ведь с ним было связано и важное семейное поручение, и интересная забава.

Летом вся детвора старалась выбежать на улицу как можно раньше. Никто из взрослых не возражал, но всякий раз баба Таня приказывала нам с братом: «Дети, гуляйте на белеваре, на большак не ходите. Да глядите, когда хлеб привезут».

Думаю, такие самые «наказы» давали и соседским детям. Мы встречались на нашем зелёном белеваре (на обочине) и затевали такие игры, которые мешали нам наблюдать, когда покажется на дороге хлебная повозка.

Хлеб возили на лошади из Усвятья, что в трёх километрах от Слойкова. На плоской телеге стояла деревянная хлебная будка. Возница – он казался нам старым дедушкой – лошадь не погонял, и она шла не торопясь. Мы, завидев её, бросали игру и, как птички, рядком усаживались у дороги: ждали, когда повозка поравняется с нами. Дед смотрел на нас, мы здоровались. А как только будка, окутанная вкусным запахом хлеба, проплывала мимо нас, все тут же срывались с места и цеплялись сзади к повозке, чтобы хоть чуть прокатиться – хоть до мостика.

Деда мы не боялись. Знали – он не спрыгнет и не погонит нас: у него вместо одной ноги была круглая деревяшка. Он слезал с телеги только возле ларька. Да и злости в нём не было. Дед вроде и заводил назад руку с кнутом, стучал по будке, но это так, для порядка. Мы с визгом спрыгивали с запяток, бежали к дому сообщить, что хлеб привезли, а над нами невидимым облачком вился прекрасный хлебный дух...

Вскоре к ларьку направлялись взрослые или дети постарше и возвращались домой с авоськами, полными хлеба.

Буханки были большие, поджаристые, с выпуклой блестящей чёрной коркой. Мы любили натирать её чесноком, посыпать солью и есть в компании соседских детей на какой-нибудь лужайке. А зимой – в уголке на печке. И при этом слушать сказки или какие-нибудь истории «про старину», которые нам рассказывали и мама, и бабушка.

Иногда мы с братом позволяли себе обкусать корочку по уголкам буханки, за что нам здорово попадало от старших. А «ноздрястый мякуш» (так его называла баба Таня) мы обычно запивали молоком. Обожали горбушку, посыпанную солью или сахаром…

Мы росли уже не в голодное время. Знали конфеты, другие лакомства: не были ими ни избалованы, ни обижены. Но при этом всё же очень любили хлеб.

Пекли его в усвятской пекарне. Она стояла примерно в центре деревни, неподалёку от большака. Поблизости от неё всегда вкусно пахло хлебом. Мы иногда бывали с родителями в Усвятье, проходили мимо пекарни, и нам очень хотелось посмотреть: а как там, внутри? Но ни в малолетстве, ни позже осуществить эту мечту мне так и не удалось. Так что хлеб моего раннего детства по-прежнему окутан неким таинством, каким окутаны все детские воспоминания.

Однако, к счастью, у тех, кто постарше, сохранились более чёткие и вполне реалистичные воспоминания о деревенской пекарне.

О ней очень хорошо помнит усвятский старожил Любовь Яковлевна Дулина. Она и поделилась с музеем своими воспоминаниями:

«Пекарня в Усвятье появилась после войны, где-то в пятидесятых годах. Её построили на месте разрушенной церкви. Мы жили по соседству, поэтому всё, что там происходило, мы хорошо знали: когда начиналась работа, когда забирали хлеб. И внутри, в самой пекарне, мне посчастливилось побывать. Это было интересно. Помню, меня там всё поразило своими размерами: огромные чаны, в которых замешивали тесто, большие формы для выпечки хлеба. Даже дрова там были большущие – гораздо длиннее, чем те, какими мы дома топили русскую печку. А ещё помню горячую горящую топку. Всё это было какое-то необычное, особенное.

Хлеб в Усвятье пекли ржаной и белый. Очень простой, без всяких добавок, как я теперь понимаю. Он был душистый, вкусный. Мы любили свой хлеб».

Помнят ту пору и другие деревенские жители. По их рассказам, усвятская пекарня обеспечивала хлебом не только свою деревню, но и всю округу: Волково, Киселёво, Кузьмино, Семендяево, Староселье, Успенское, Шевелёво, Слободище, Марково, Пески, Быково, Городок, Михайловку, Шульгино, Недники, Слойково, Хатычку,

Возили хлеб на лошадях. В хлебную будку загружали буханки и отправляли по деревням. «Хлебовозами» были Пётр Яковлевич Токолов, Афанасий Максимович Дмитраков (тот самый дедушка с деревянным протезом), Кузьма Чуков и Татьяна Картунова (их отчества не вспомнили).

Афанасий Дмитраков работал и истопником. Кроме него, печи топили Игнат Шелпаков и Александр Логинович Дмитраков.

Об этом хорошо помнит Надежда Филипповна Гурьева (Шашкова), которая сама много лет работала в деревенской пекарне. Родилась она в 1937 году в деревне Фёдоровка Глинковского района. После войны осталась без отца – он пропал без вести. Мать одна растила троих детей. Надя, окончив Ромодановскую школу, поработала какое-то время в библиотеке, а потом уехала в Рудню и выучилась на пекаря. В 1961 году вышла замуж и переехала к мужу в Киселёво. Первое время работала в совхозе «Шульгинском», как говорилось, по общему наряду – куда пошлют. Но вскоре Дорогобужское райпо предложило ей работу по специальности в усвятской пекарне.

Надежда согласилась, хотя работа была нелёгкой. Вставать приходилось в 4 утра, чтоб вовремя добраться из Киселёва до Усвятья. Хлеб замешивали вручную. Это уже потом, гораздо позднее, установили механическую тестомешалку. Летом в обеденный перерыв уезжала на велосипеде домой, в Киселёво, чтоб подоить корову. Ну и детей присмотреть немного (у них с мужем родились два сына). Выходных в рабочем распорядке не было. Брали дни отдыха, подменяя друг друга.

Заведовали пекарней супруги Пунтекины. А когда они – Сергей и Нина – уволились, заведование возложили на Надежду Гурьеву. Это добавило забот и ответственности. Но она не оставила работу и справлялась с ней хорошо до самого закрытия деревенской пекарни.

Из «пекарского» коллектива той поры – и Мария Михайловна Даненкова. Она давно живёт в Слойкове. А родилась в Хуторе Ивановском. Окончила семилетку в Усвятье, техникум в Ельне. Работала в совхозе «Шульгинском» бухгалтером, потом на кроликоферме. Много лет уже на пенсии. И, пожалуй, мало кто в деревне знает, что в давние годы она вместе с матерью, Прасковьей Ефимовной Петровой, работала на пекарне в Усвятье. Сама была пекарем, а мать числилась уборщицей. Весь порядок был на ней. А ещё Прасковье Ефимовне вменили в обязанность готовить опару. Она делала это с вечера, а уже утром приходили пекари и начинали замешивать тесто. Испечённый хлеб отправляли по деревням не сразу, давали ему остыть. И только потом загружали в будки и развозили по магазинам. Трудилась П.Е. Петрова в усвятской пекарне с первых дней до закрытия.

Последние пять лет перед закрытием пекарни здесь работала Валентина Леонидовна Токолова. Она тоже была пекарем и хорошо помнит то время, тот нелёгкий труд, свой коллектив.  Потом у неё была другая работа – в совхозе, на почте. Но пять лет в пекарне из памяти не уходят. Ведь разве можно забыть то, как в твоих собственных руках рождается хлеб? Хлеб, который кормил всю округу, вкус которого помнит не одно поколение местных жителей и вспоминает о нём с любовью и благодарностью.

Своими воспоминаниями о пекарне и пекарях поделились усвятцы на празднике, посвященном Всемирному дню хлеба, в местной библиотеке.

Татьяна Белковская, зав. научно-экспозиционным отделом районного историко-краеведческого музея